ПРОЕКТ РОССИЯ

Являясь частью Соловецкого архипелага, остров Анзер будто вырывается из его географических объятий, претендует на что-то большее.

Выстоявший, гордый, страдающий и такой беззащитный Анзер! Кто первым из православных понял всю необычность острова, кто первым переночевал на этом острове и кто первым от горя и страданий разочаровался в нём? Но главное — кто не уберёг вековые святыни Анзера?

Неземная ненависть или безразличие одних и рабская покорность других разрушили и разграбили на острове то, что создавалось столетиями, чистыми и честными сторонниками Православия.

Нигде и никогда меня не охватывало такое чувство тоски и безвыходности на фоне удивительно красивого тёплого летнего дня. Вы идёте под лучами не по-северному тёплого солнца, может быть, по чужим могилам… Зло сделало своё чёрное дело, все сровняло с землёй. Вы словно потревожили убиенных, но сказать это никто не может. Они будто где-то рядом, под этим лесом, травой, дорогой. Зачем я нарушил их покой? Просто посмотреть? Просто помолиться? Здесь надо остаться и работать, строгать, восстанавливать, подносить кирпичи. И такие преданные вере находятся, приезжают и остаются, и сам Всевышний даёт им силы. Такие не подведут. Но их мало, надо гораздо больше.

Анзер — остров озёр и лесов. Озеро Большое Елизарово, Голгофское, Банное… На Анзере живут белки, лисы, совы, завезли оленей. Здесь нет волков и медведей. В лесах растёт морошка, черника, брусника. Идёшь по тропе — полно ягод. В прозрачных и красивых озерах много окуня.

Вблизи разрушенного Свято-Троицкого скита мы встретили очень красивого молодого монаха с лукошком лесных ягод. Он повёл нас в скит, много и долго рассказывал об острове. Он живёт рядом в самодельном деревянном домике уже давно.

Тихо и убедительно лилась речь монаха. Уходить не хотелось. И стало как-то спокойней на душе. Метрах в тридцати от скита я оглянулся. Время остановилось. Стояла вечная тишина покоя, который нельзя нарушать зверствами и враждой. Этим покоем надо наслаждаться. Вечный покой — достояние острова. Ни ветерка, ни капельки дождя. Живи и радуйся! Радуйся, что ты жив. Молись, что Бог дал тебе такие минуты общения и приближения к истории отечества. Впервые в жизни я встречался с островом и одновременно прощался с ним.

Постоянно оглядываясь, я пытался запомнить и понять, что в этом месте видели те, кого сюда привозили умирать в драматические годы. Ты словно проник в чужую тайну, приблизился к чему-то страшному. Сейчас от тебя всё это уйдёт, ты здесь никогда не будешь. Прощайся с этой травой, этими развалинами. Прощайся и уходи. Уходи! Но зачем ты опять оглянулся? Неужели никто так и не узнает, где и кто здесь зарыт?

Чем ближе я подходил к Голгофо-Распятскому скиту, тем сильнее крепло уже другое чувство — чувство веры в несломленность острова… А когда я дошёл до высокого крутого холма, именуемого Голгофой, услышал стук топоров, увидел обтёсанные брёвна, распиленные доски, рабочих, то подумалось само собой, что здесь всё будет обязательно восстановлено, что Голгофо-Распятский скит наверняка предстанет в своей прежней красе.

Анзер терпеливо пережил разруху и ждал восстановления порушенного. Анзер не озлоблен, он пережил страх, он видел горе, он дождётся возврата былого.

На то он и Анзер.

Значит, жива ещё матушка Россия! Значит, под Богом ходим.

Анатолий Павлович МАЗУХА,
г. Воронеж