ПРОЕКТ РОССИЯ

12 марта 1863 года, 150 лет назад родился Владимир Иванович Вернадский, выдающийся русский учёный

Разделив после Вавилонского столпотворения человечество на отдельные народы, Господь снабдил их не только разными языками, но и разными особенностями души и ума. Дело достижения той непостижимой для нас цели, ради которой сотворён человек, теперь должно осуществляться с помощью «разделения труда» — каждой нации надлежит вносить в это дело свой специфический вклад. Этническое разноцветье было очевидным уже в античности: греки — философы, римляне — политики и законники, финикийцы — торговцы.

В Новое время в Европе появился мощный объединяющий фактор — бурный расцвет естествознания. К учёным всех стран начал возвращаться когда-то отнятый Богом единый язык — язык интернациональных научных терминов, логики и математических формул. Разделение труда сохранилось и в области познания мира, только теперь по своему вкладу в общее дело разделялись не столько нации, сколько отдельные личности, независимо от своей принадлежности к той или другой нации. Это относилось и к России. Крупнейшим нашим учёным XVIII века был Ломоносов, крупнейшим учёным XIX века — Лобачевский. Но как они не похожи друг на друга!

Ломоносов кипел жаждой практической деятельности, создал университет, был гением прикладной науки. Лобачевский витал в неземном мире идей, явился одним из отцов-основателей чисто абстрактной математики, продолженной Гауссом, Риманом и Пуанкаре. Для этих двух родов деятельности нужны совершенно разные внутренние установки, разные типы сознания, по всем законам психологии несовместимые в одном лице. Но в конце XIX века в России появился человек, который опроверг эти законы. Им был Владимир Иванович Вернадский.

Заслуги Вернадского в деле организации научной работы в предреволюционной России и особенно в СССР буквально неоценимы. Пожалуй, никто другой не совершил на этом поприще столько, сколько Вернадский, — хотя бы потому, что он отдал ему не менее шестидесяти лет своих напряжённых усилий.

Он создал минералогический музей, от которого затем (при его участии) отпочковались несколько научно-исследовательских институтов, сыгравших огромную роль в разведке полезных ископаемых, которыми изобилуют недра нашей страны. Он основал знаменитый радиевый институт и первым в России заговорил о необходимости финансирования исследований по расщеплению ядер урана, чем и занялся вскоре его ученик И.В.Курчатов. Как на важную часть изучения космоса он указал на анализ метеоритного вещества и поручил эту работу другому своему ученику — Л.А.Кулику, прославившемуся экспедициями на место падения Тунгусского метеорита.

Знакомясь с биографиями наших выдающихся учёных первой половины прошлого века, открываешь для себя поразительный факт: каждый второй из них — ученик Вернадского. Таковым считал себя и Сергей Павлович Королёв. А на Украине «его кадрами» можно считать вообще всех учёных, потому что Украинскую Академию наук в 1919 году создал именно Вернадский, написав её устав и определив основные направления развития.

Вернадский был убеждён, что продвигаться вперёд в познании окружающего мира невозможно без регулярного обмена научными достижениями на международном уровне, и сам многое сделал для развития такого обмена. Участвуя в научных конференциях в Германии, Франции, Англии, Канаде и Соединённых Штатах, он неизменно выступал с обзорными докладами, в которых ставил те проблемы познания, которые считал наиболее актуальными для данного момента. Эти лекции, читаемые им на языке той страны, в которой проходила конференция, имели большой успех, и благодаря им Вернадский стал «визитной карточкой» русской, а потом советской науки. Конечно, на Западе знали и таких наших учёных, как Чебышев, Менделеев, Мечников, Павлов, Жуковский, но они воспринимались как самородки, какие могут родиться в любой стране. Вернадский же убедил мировое сообщество, что и общий уровень российской научной мысли очень высок, что Россия, как пелось в известном «Марше энтузиастов», есть «страна мечтателей, страна учёных».

Таков был Вернадский как деятель. Казалось бы, столь кипучая и просветительская активность никак не могла оставить в нём места для философствования. Есть физика, а есть метафизика, и каждый должен определить для себя, чем он будет заниматься. Вернадский пренебрёг этим правилом. Твёрдый практик и даже прагматик, он был в то же время созерцателем и фантазёром в самом высоком смысле этих слов. Имя Вернадского одновременно занимает нишу и среди крупнейших русских естествоиспытателей, и в списке крупнейших русских философов.

Метафизика Вернадского сочетает в себе историзм Гегеля — идею развития, проходящего определённые фазы, и антропогенность внешнего мира Канта — его тезис о том, что внешний мир конструируется человеческим сознанием. Космосу присуще абсолютное внутреннее единство — то, что происходит в одной его части, происходит в нём как в целом. Этот постулат даёт Вернадскому право говорить об эволюции земной коры как об эволюции всей Вселенной. Эволюция же земной коры есть процесс упорядочения пространственного расположения (перераспределения) входящих в неё атомов, то есть химических элементов. Это перераспределение осуществляется животными и растениями, образующими биосферу. Живые существа делают свою работу безсознательно — просто ассимилируют в каком-то месте такие-то элементы и изотопы и перемещают их туда, где умирают и разлагаются. Таким образом, биосфера выступает у Вернадского геологическим фактором, преобразующим земную кору.

Следующий этап эволюции — появление ноосферы — области, в которой протекает разумная деятельность человека. Эта наша активность тоже рассматривается Вернадским как геологический (а следовательно, и космический) фактор. Возникновение ноосферы резко убыстряет перераспределение элементов, а главное — расширяет масштабы той области, в которой этот процесс происходит, грозя распространить её в недалёком будущем на околоземное пространство. Сказал же Циолковский, что человечество не останется вечно на Земле.

Вернадский придерживался своей концепции до конца дней, всё более в ней утверждаясь (он умер в 1945 году). Что можно сказать о ней сегодня, когда мы узнали о Вселенной нечто такое, чего во времена Вернадского никто не мог и представить, — тут и Большой взрыв, и тёмная материя, и тёмная энергия, и чёрные дыры…

Вернадский сам назвал учение о ноосфере своей лебединой песней. Но учение о биосфере тоже было его песней. Вообще всякая серьёзная философская система похожа на песню. А главное в песне — не текст, а музыкальное сопровождение, иначе мы не слушали бы песен, исполненных на чужом языке. В философии «текст» — это рассуждения, а «музыка» — эмоциональное сопровождение, глубинные устремления души. Рассуждение Вернадского ведётся на языке его родных наук — геологии, минералогии, кристаллографии, биохимии, и этот язык для большинства людей чужд.

Зато мелодия, сопровождающая все эти рассуждения, быстро улавливается всеми — это гимн человеку, браву рный марш титанов, вознамерившихся занять место Зевса. Битва между богами и титанами изображена на фризе Пергамского алтаря. В 1889 году Вернадский видел этот алтарь в Берлинском музее и долго стоял около него, а потом написал жене о своём «чарующем впечатлении»:

«Я не думаю, что авторы хотели представить титанов проявлением животности, — мне видится в них сочувствие к побеждённым, мне мнится тайное желание показать, что не всё богами кончено». Вернадский явно становится здесь на сторону титанов, и это не случайно — ведь он сам был титаном.

За всю свою жизнь он не написал и не произнёс ни одной богоборческой фразы — он вообще о Боге не говорил. Как и французский титан Лаплас, Вернадский считал, что научная картина мира «не нуждается в этой гипотезе». В этом он был сын своего времени. Вера в безграничные возможности природного человеческого разума охватила тогда всю Россию благодаря её колоссальным успехам в экономике, индустрии, науке, культуре и искусстве. Это было головокружение от успехов, воплотившееся в песню: «Нам нет преград ни в море, ни на суше». Но вдумываясь в философию Вернадского, видишь, что в ней анонимно присутствует Бог, ибо вселенский процесс у него имеет цель (упорядочение элементов в изначально хаотическом космосе), и цель эта поставлена не человеком, который является лишь средством её достижения. Кто же может её поставить, кроме Творца? У Лапласа же развитие Вселенной не направлено ни к одной цели. Русский титанизм отличался от западного своей тайной религиозностью, которая со временем должна была стать явной. Сегодня это и происходит в русской науке.

Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ