ПРОЕКТ РОССИЯ

(Продолжение. Начало в № 9.2013)

ПЕРВЫЙ РУССКИЙ МИТРОПОЛИТ

И наступила середина пятнадцатого века (1448 год), год рождения и Русской Церкви, и России. На Всероссийскую митрополичью кафедру Предстоятелем Русской Церкви избирается епископ Рязанский и Муромский Иона. И всего через пять лет Константинополь пал. «Свершилось предсказанное, — пишет летописец того времени. — Константином создан город и при Константине погиб… Злодеяния и прегрешения низвергнут престолы могучих».

Да не будет такого с Русью!

Когда мы говорим о событиях общерусских, общемировых, которые были известны даже и во время их свершения далеко не всем, а потомки стали знать о них из документов истории, то спрашивается, что мог знать о них одинокий отшельник в калужских лесах? Но мы с полной уверенностью говорим, что знал. Ведал главное — жизнь веры Православной. Мы же начитаны о том величайшем даре прозрения, которым обладали святые. Скажите, как преподобный Сергий мог называть братии имена погибающих в Куликовской битве воинов? И именно в минуту их гибели. Как он разговаривал с братом во Христе преподобным Стефаном Пермским? Тот ехал в Москву, проезжал мимо обители Сергия, километрах в пяти, встал в коляске, поклонился в сторону Лавры и сказал: «Мир тебе, брат Сергий.  Еду по делам в Москву, тороплюсь. На обратном пути заеду». И Сергий встал из-за братской трапезы, поклонился, приветствовал Стефана. Это же факт, который тогда же был засвидетельствован монахами Лавры. Они пустились вслед за Стефаном, нагнали его, расспросили. Да, подтвердил тот, я разговаривал с братом Сергием, мы всегда друг друга слышим.

Известен случай, когда на Афоне настоятель монастыря послал двух монахов спасать гибнущего в море собрата: «Он просит о помощи». А как чувствует материнское сердце, что с её сыном случилось что-то неладное и именно сейчас. Да и мы, грешные, разве не видим иногда внутренним зрением, что кто-то сейчас придёт к нам, кто-то позвонит. Поэтому, тем более тогда, при чистоте тогдашней атмосферы, духовно живущие люди знали обо всём происходящем в мире. Тем более о том, что касалось веры.
Да и то надо учесть, что письменность на Руси была всеохватной. Знали грамоту и князья, и священники, и крестьяне. И письма-грамотки шли по Руси во все пределы. То есть безо всякого радио и телевидения люди знали друг о друге гораздо больше, чем мы, вооружённые всякими мобильниками.

Как ни скрытно жил преподобный Тихон, всё-таки был замечен. Свершилось библейское правило о светильнике, который виден всем. Тянутся русские люди к праведникам, выправляют по ним свою жизнь, равняются на примеры богоугодной жизни. Приходили, приносили горести, спрашивали совета. Преподобный был очень молчалив. Слушал пришедшего, коротко говорил: «Будем молиться», — становился на колени вместе с пришедшим. Просил Бога о помощи. Просил часто до слёз.

НАЧАЛО МОНАСТЫРЯ

Дошла новость о монахе, пришедшем в калужские пределы, и до владельца тех мест, князя Василия Ярославича. Разгневался князь: как это так, не к нему, властелину, идут за советом, а к жителю дупла! Ну-ка, взглянем на него. Поскакал князь на охоту к Вепрейке, за ним вся свита, охотники, собаки. Да, вот этот огромный дуб, о котором докладывали князю. А вот и старик. В холщовой серой рясе копается в своём огородике.

— А ну, долой с моей земли, с моей вотчины! — закричал князь. — Долой!
Старец смиренно поклонился.
— Ты что, не понял?
Старец молчал. Князь приподнялся в седле, взмахнул плёткой, чтоб хлестануть старика, проучить, прогнать, и… и вдруг рука князя окаменела. И конь встал как вкопанный. И свита замерла, потрясённая виденным.

В один миг был вразумлён разгневанный князь. Из властителя стал просителем, каялся, умолял исцелить его. Преподобный Тихон обратился к Господу вернуть здоровье князю. Князь соскочил с коня, упал в ноги святому, просил не просто остаться жить в его княжестве, но и основать монастырь, устроить обитель для учеников и обещал нескудно снабжать братию всем необходимым.

Но никакой помощи не принимал Тихон. И братию приучил жить только своим трудом. Вначале у них и коня не было, сами впрягались в плуг. И усердными трудами добились того, что даже приходящих к ним не лишали трапезы, соблюдая евангельское: «Алчущего и жаждущего напои и накорми». Преподобный по-прежнему уединялся для келейной молитвы в свой «дубовый дом». И еще одно молитвенное место он устроил. Одному ему известные приметы привели его к отдалённому месту в лесу, где он «ископал» колодец. Вода в нём была настолько сладка, чиста, исцеляюща, что за нею стали приезжать и из Калуги, и из Медыни, не говоря уже об окрестных селениях, которых становилось всё больше — люди тянулись к святости.

НОВОСТИ ИЗ МОСКВЫ

В Москве предал Богу душу митрополит Иона (1461 г.), а в 1470-м Москва сильно горела. Так сильно, что горели все постройки Кремля. И думали уже, что и святые мощи Московских святителей утратились, нет, мощи московских митрополитов оказались нетленными. И Москва на удивление быстро стала отстраиваться и именно с тех пор стала зваться белокаменной, ибо полюбился русичам белый цвет, цвет чистоты и простора.

И был в 1471 году поход Иоанна III на Новгород. Горе горькое, русские шли на русских. Но с высоты времени понимаешь: уйди Новгород под литву, под поляков, под немцев, и что б было с Русью? Слава Богу, обошлось малой кровью. Колокола Господина Великого Новгорода зазвонили в согласии с московскими.

А ещё пятнадцатый век, век, который полностью лёг на долгую жизнь преподобного Тихона, омрачился ересью жидовствующих. Кощунство, оскорбляющее Спасителя, Божию Матерь, Святую литургию, пришло с Запада, соблазнило знать, увлекло даже и некоторых священнослужителей и грозило заразить Русь изнутри. У жидовствующих, писал в Послании Геннадий Новгородский, «ещё нет пришествия Христа, значит, они ждут антихриста. Вот великое прельщение!» Жидовствующие пускали по городам грамотки, в которых пугали концом мира, выводили таблицы с расчётами. Будто не для них было написано в Евангелии, что даже Сын Божий не ведает о сроках, «токмо един Бог». А как сказал отец Церкви Григорий Богослов, нам нужно ждать скончания мира во всякий час. Ибо последние времена начались с момента Вознесения Сына Божия.

И, по молитвам, не позволил Господь соблазнить Русь, подножие Престола Небесного, Дом Пресвятой Богородицы! Преподобный Иосиф Волоцкий возглавил борьбу с жидовствующими, спасая словесное стадо в вере и благочестии. Пастырей призывал он исполниться святой ревностью к вразумлению заблудших и отпадших. В этой ереси особенно стало ясно спасительное влияние монастырей на жизнь Руси: иностранные ветры не смогли залететь за монастырские стены. А люди шли за назиданием не к начальству, а к монахам.

Только представить возникшую тогда в России духовную оборону. Твердынями Духа стояли монастыри. Только ученики преподобного Сергия, игумена земли Русской, основали сорок (сорок!) монастырей. И молитвы монастырские восходили к небесам, «яко дым кадильный». И создавали молитвенный покров над Русью, покров, непроницаемый для бесовщины.

В Тихоновой обители начали строить первый деревянный храм. В честь Успения Божией Матери. Зазвучала в нём Неусыпаемая псалтирь, на утренние и вечерние службы приходило всё больше людей. Вспоминались апостольские слова: Благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте (2 Кор. 2, 14). Дивны дела Твои, Господи! Где шумел лес, падали от старости и сгнивали деревья, где рыскали звери и ползали змеи, звучат колокола, слышатся пасхальные распевы.
Благолепное, благодатное время, казалось бы, воцарилось в княжестве.

ЧТО ЧИТАЛИ

Сам высокообразованный преподобный Тихон много времени уделял просвещению и монахов, и прихожан. Появились в монастыре и «списчики» книг. Ведь к пятнадцатому веку в России накопилось огромное письменное богатство. Это были и переведённые с греческого и латыни богослужебные книги (Творения святых отцов Иоанна Златоустаго, Василия Великого, Григория Богослова, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, Андрея Критского…), книги, содержащие правила житейского поведения («Измарагд», «Маргарит», «Пчела»), книга о монахах середины первого тысячелетия «Луг Духовный», но уже появилось много и своих, русских, вкладов в сокровища православной культуры. Ходили в списках такие значительные, поучительные и духоносные книги, как «Слово о Законе и Благодати» первого русского митрополита Киевского Илариона и «Палея Толковая». Они разъясняли всю пагубность веры иудейской и утверждали единственно верный путь к спасению души — путь православный. Все зачитывались апокрифом «Хождение Богородицы по мукам». Это рассказ о том, как Святая Дева Мария в сопровождении архангела Михаила посетила страждущих в аду грешников. После своего горестного хождения она просила Сына Божия об облегчении их мук. Иисус Христос, ради милосердия к молитвам Своей Матери, даровал им отдых от мучений в дни от Великого Четверга до Пятидесятницы.

А еще любимым, душеполезным чтением была, конечно, «Повесть временных лет» летописца Нестора. В ней история Руси велась от сотворения мира. Читались и его же жития Антония и Феодосия Киево-Печерских, и «Сказание о Борисе и Глебе», первых русских святых.

И уже входила в круг чтения паломническая литература, рассказы о посещении святых мест, особенно творение игумена Даниила о Святой Земле. Этот праведной жизни человек, понимая, что не всем суждено побывать в Иерусалиме, пишет, что «многие, сидя дома, своими молитвами, милостынями и добрыми делами достигают святых мест». Трогательно описание того, как игумен Даниил пошёл на базар, купил большое стеклянное паникадило, налил его маслом, «чистым, без воды» и поставил его в ногах Гроба Господня и засветил его «за всех князей русских, за всю русскую землю, за всех христиан Русской земли».

Такие и подобные им книги переписывались в обители святого Тихона. Отсюда расходились по Руси. Крестьяне приводили в монастырь и отдавали «в научение книжное» детей. Вспомним, что монастыри именовались в старину «рассадниками просвещения».

Владимир Николаевич КРУПИН
(Продолжение следует.)