ПРОЕКТ РОССИЯ

В августе Южная Осетия и вся Россия отмечают пять лет со дня начала «августовской войны» — такое красивое название придумали для грузинской агрессии против суверенного и состоявшегося, хотя на тот момент и не признанного государства. Нет худа без добра: теперь РЮО и Абхазия — признанные государства, и Тбилиси следует навсегда забыть о «восстановлении» мифической «территориальной целостности» Грузии.

С октября прошлого года, когда на парламентских выборах в Грузии победила оппозиционная коалиция «Грузинская мечта», возглавляемая бизнесменом Бидзиной Иванишвили, российско-грузинские отношения переживают определённый подъём. Отвечает ли это национальным интересам России — на самом деле большой вопрос. Ясно, что после прохождения «точки невозврата», пришедшейся на 8 августа 2008 года, российско-грузинские отношения никогда уже не будут прежними.

При этом очевидно, что скорейшее улучшение отношений нужно прежде всего Грузии. Социально-экономическое положение страны таково, что от полного краха её спасает лишь инерция. Политически Грузия может состояться только в стратегическом союзе с Россией, которой грузинские государство и народ обязаны своим существованием. Инфантильные попытки «найти своё место» в Европе вообще и Европейском союзе в частности вызывают лишь недоумение: более чем очевидно, что Грузия не является европейской страной и по одной этой причине не может и мечтать о вступлении в ЕС. Даже военный блок западных держав как-то не спешит видеть Грузию в своих рядах. Грузия — показательный пример государства с ограниченным суверенитетом, находящегося под контролем Запада и непосредственно США, заинтересованных в максимальном ослаблении России в Закавказье, а заодно и в распространении в регионе всех последних западных «достижений» вроде однополых браков и прочих «радостей».

Однако Запад больше не может содержать Грузию — кризис. И политически, и экономически Грузия находится в крайне неблагоприятной ситуации, разрешить которую можно лишь путём получения преференций от нового донора, на роль которого предсказуемо выбрана Россия. Ведь с Турцией и Ираном отношения исторически как-то не сложились.

Между тем, несмотря на премьерство г-на Иванишвили и преследования соратников пока ещё президента Саакашвили, никаких кардинальных изменений в грузинской политике, что внутренней, что внешней, в действительности не произошло. Напротив, возникает стойкое ощущение «уже виденного»: всё буквально до мелочей напоминает первые шаги режима Саакашвили после прихода к власти в 2003 году.

Удивляться тут нечему, поскольку команда «Грузинской мечты» идеологически, а по ряду основных позиций и персонально (председатель парламента Давид Усупашвили, министр обороны Ираклий Аласания и ряд других) является «вторым изданием» команды Саакашвили тех времён. Со всеми её внешнеполитическими ориентирами и реваншистскими представлениями относительно «восстановления территориальной целостности Грузии».

Идеологическая преемственность режимов подтверждается принятой 7 марта 2013 года грузинским парламентом резолюцией «О направлениях внешней политики Грузии». В пункте 2 этого документа указывается, что «главной задачей внешней политики Грузии является… деоккупация территорий и восстановление целостности страны в международно признанных границах». Третий пункт утверждает, что приоритетом внешней политики является интеграция в европейские и евроатлантические структуры, т.е. вступление в Евросоюз и НАТО.

Россия впервые упоминается в пункте 11, где говорится, что «Грузия ведёт диалог с Россией как с использованием международных механизмов в Женеве, так и в двухстороннем формате» для «урегулирования конфликта, установления добрососедских отношений и их развития». Наконец, в пункте 18 констатируется, что «у Грузии не может быть дипломатических отношений, и она не может быть в военно-политическом или таможенном союзе с теми государствами, которые признают независимость Абхазии и Цхинвальского региона Южной Осетии». Приоритеты действительно не вызывают сомнений.

Всё это ясно говорит об опасности иллюзий о возможности «прорыва» в межгосударственных отношениях и надежд на «добрую волю» правительства Иванишвили. Наметившаяся в последние месяцы тенденция, когда «улучшение» российско-грузинских отношений обусловлено односторонними шагами России, не может считаться позитивной, поскольку происходит именно и только за счёт РФ.

Грузинская сторона, по вине которой отношения и оказались в таком тупике, принимает российские уступки как должное. Тбилиси не собирается приносить хотя бы формальные извинения за развязывание войны в Южной Осетии, за убийство сотен российских граждан — миротворцев, осетинских ополченцев и мирных жителей, в конце концов, за нанесённый Грузией огромный материальный ущерб. Высокомерный по отношению к России тон грузинских официальных лиц, не говоря уже о пропаганде, отнюдь не сменился для начала хотя бы нейтральным. Разговоры о «расследовании» событий пятилетней давности удовлетворить Россию никак не могут.

Разумеется, это не случайность. Важнейшим фактором, способствовавшим такому развитию событий, стали не политические просчёты высшего руководства Грузии, а ряд негативных черт грузинского национального характера, отмечаемых всеми народами, отношения которых с грузинами в тот или иной исторический промежуток времени были достаточно тесными.

Главный из них — гордыня. Православные наблюдатели, комментируя деятельность Михаила Саакашвили, в один голос говорят о бесовщине. И только это объясняет логику действий грузинского руководства.

Августовские события (как ранее — развитие грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликта) доказали, что грузинский политикум де-факто отказывает осетинам и абхазам в праве на существование, и вокруг этого постулата достигнут национальный консенсус. Часть грузинского общества, не разделяющая подобные убеждения, оказалась не в состоянии активно противостоять милитаристскому курсу официального Тбилиси.

К сожалению, грузинское общество, в том числе в лице государственных органов, не извлекло из национальной трагедии должных уроков. В целом грузинский народ поддерживал авантюристическую, агрессивную, неадекватную политику своего президента. Но без покаяния нет прощения и нет «диалога», к которому так упорно призывают российские активисты прогрузинского лобби.

Кроме того, трудно не заметить, что российско-грузинские отношения осложнены противоречиями, разрешение которых в интересах России в ближайшее время объективно невозможно. Грузия продолжает настаивать на возвращении Южной Осетии и Абхазии в состав грузинского государства.
 
Однако РФ никогда не откажется от признания этих республик. В свою очередь, нынешняя Грузия также не может отказаться от концепта «восстановления территориальной целостности», поскольку он лежит в основе мировосприятия современного грузинского общества, являясь «цементирующим раствором» грузинской государственности.

Второй «камень преткновения» в российско-грузинских отношениях — евроатлантическая интеграция Грузии. Необходимость обеспечения Россией безопасности по обе стороны Большого Кавказского хребта, которая бы гарантировалась отказом Грузии от вступления в НАТО, остаётся проблемой, разрешать которую Тбилиси на ближайшую и среднесрочную перспективу не намерен, да и не в состоянии.

Итак, ни по одному из принципиальных вопросов позиция Грузии не изменилась ни на йоту. Вот из этого, а не из абстрактных представлений о благих намерениях нынешнего и предыдущих грузинских режимов, и следует исходить.

Печально, что российская сторона не использовала девятимесячный (с момента победы «Грузинской мечты») запас времени для перехватывания у Грузии инициативы относительно Северного Кавказа и Закавказья. Толка от этого промедления не было: предсказуемо расценив уступки России как неготовность отстаивать свои интересы, Тбилиси помимо принятия вышеупомянутой резолюции «О направлениях внешней политики Грузии» постепенно реанимирует саакашвилевскую политику на северокавказском направлении. А она носит откровенно антироссийский характер и прямо направлена на усиление сепаратистских и исламистских настроений в республиках Северного Кавказа.

Однако всё ещё вполне можно переиграть. Россия должна навязать собственные правила игры, исходя из ряда принципиальных позиций. Грузия обязана подписать договор о неприменении силы с РЮО и РА, отказаться от вступления в НАТО, а главное (потому что мораль должна стоять в политике на первом месте) — принести официальные извинения за события 2008 года. Виновные в развязывании агрессивной войны и военных преступлениях должны оказаться на скамье подсудимых. Понятно, что суверенный статус РЮО и Абхазии не является ни предметом обсуждения с Тбилиси, ни тем более «разменной монетой» на переговорах с командой Иванишвили. Грузии следует наконец примириться с «потерей территорий», которые, оказавшись там в результате «мудрой» советской национальной политики, никогда не хотели находиться в её составе и наконец обрели независимость. Пролитая кровь навеки закрепила нынешнее положение дел.

Яна Александровна
АМЕЛИНА