ПРОЕКТ РОССИЯ

Когда я итожу то, что прожил, я часто вспоминаю 3—4 октября 1993 года. 20 лет назад десятки миллионов людей всего мира в прямом эфире могли наблюдать, как под аплодисменты чужеземной и доморощенной мрази совершается государственный переворот в России.

В опубликованных воспоминаниях, мемуарах, исследованиях и аналитических статьях говорится о причинах и мотивах совершённого, но к единому мнению так и не пришли. Сторонники Верховного Совета так и остались для ельцинистов «преступниками», «неадекватными авантюристами», а те, в свою очередь, названы «расстрельной командой».

3 октября 1993 года вечером я вёл, как обычно, телевизионную программу «Русский Дом». В «Останкино» приехал днём. Людей в телевизионном центре было немного. Поднялся на 12-й этаж в редакцию ТВЦ. От корреспондентов на улицах Москвы стали поступать сообщения, что от Белого дома к телецентру движутся колонны людей и автобусы. Милиции дано указание не препятствовать их продвижению. Все заслоны были сняты. В тот момент мы были удивлены тем, что тысячи людей свободно передвигаются по городу. Неужели власть, после того как восставшими была захвачена мэрия, смирилась со своим поражением?

Время подходило к началу эфира. Когда я спускался по лестнице в студию, то обратил внимание, что на каждом этаже — омоновцы; у окон, выходящих на пандус, — пулемёты; а внизу, на техническом этаже, — бронетранспортёры со спецназовцами. Откровенно говоря, я не придал этому большого значения: время тревожное, усилили, и солидно усилили, охрану важного государственного объекта.

У стен телецентра бушевала огромная толпа. Из здания никого не выпускали и никого не выпускали. Оружия у пришедших я не видел, с автоматом был только генерал Макашов. Он требовал разрешения выступить по телевидению.

Потом уже в книге ближайшего помощника Ельцина, руководителя службы безопасности президента Александра Коржакова, который, по его утверждению, и руководил всей операцией, я прочитал: «После призывов Руцкого (вице-президент РФ, выступивший против Ельцина. — А.К.): "Вперёд, на штурм Останкина!" — мятежники действительно атаковали телецентр. Погибли люди. А войска всё никак не подходили».

А зачем им было подходить, если внутренние войска и милиция с утра уже находились в «Останкине»? Вот на следующий день уже и танкисты вступили в «бой», расстреляв из танков Верховный Совет.

Всё было расписано и всё заранее обговорено. Поэтому и людей безпрепятственно пропустили к телецентру, чтобы здесь устроить кровавую бойню: показать готовность либералов убивать, убивать и убивать ради сохранения власти, посеять страх и ужас в людей, чтобы предотвратить более широкие восстания по всей стране… Тем более что если бы даже телецентр и был захвачен, то в эфир всё равно бы никто не вышел. Кнопки включения и выключения находятся в другом месте.

Расстрел 4 октября Белого дома, Верховного Совета  ещё раз подтвердил намерение властей жестоко подавлять любые народные выступления.

В 18.30 «Русский Дом» вышел в эфир. Через несколько минут у меня в наушниках раздался взволнованный голос режиссёра: «Саша! У здания телецентра идёт стрельба. Все каналы выключены. Ты один в эфире!» На какое-то мгновение я опешил. Непроизвольно я снял наушники, но вместо звуков в меня ворвалась студийная тишина. И в этом гнетущем безмолвии я представил себе, как из окон телецентра, из бронетранспортёров летят огненные очереди крупнокалиберных пулемётов и падают люди.

«– Сегодня случилось страшное, — мне казалось, что я даже видел, как мои слова уходят из студии к тем, кто смотрит и слушает меня. — Русские вновь стреляют в русских…»

На этой фразе «Русский Дом» «вырубили» из эфира…

В эту ночь у телецентра почти в упор были убиты десятки безоружных людей. Приведу лишь один пример. Здание информационного центра в «Останкине» выстроено так, что все студии и аппаратные находятся внутри и не имеют окон. Был отдан приказ не выходить из помещений. Один из сотрудников, вышедший в коридор, был тут же застрелен.

До сих пор нет точных данных о количестве убитых 4 октября в Белом доме. По официальной пропрезидентской версии, озвученной сразу же после событий 3—4 октября, количество погибших составляло 147 человек, раненых — более 500.

Очевидцы же событий и абсолютно все исследователи, пытавшиеся разобраться в этом, считали, что озвученные цифры не отражают того, что было в действительности. Итальянский исследователь А.Рубби писал, что официальные данные «никто и никогда всерьёз не проверял». «Впрочем, — отмечал он, — это было бы трудно сделать. Здание тотчас же опечатали. "Зачистка" здания была поручена абсолютно доверенным людям. Жертв, конечно, было намного больше».

Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов и президент Ингушетии Руслан Аушев, находившиеся 4 октября в здании разгромленного парламента, публично заявляли, что они видели сотни трупов, что общее число погибших защитников Белого дома превышает 500 человек.

Эти убийства совершены с особой жестокостью. И совершены они самой государственной властью, которая открыто взяла на себя ответственность за них, наградив высшими государственными наградами тех руководителей Министерства обороны и МВД, чьи подразделения были задействованы в этих трагических событиях.

Вячеслав Костиков, пресс-секретарь Ельцина, обеспечивающий информационную кампанию прикрытия, заявляет: «Могу сказать по этому поводу только одно — никто в президентском окружении не только не планировал, но, видимо, и не готовился к силовым контрмерам в ответ на провокации сторонников Верховного Совета». Лукавые люди, полные лжи и обманов, замешенных на крови. Гибель людей лежит на всех, кто принимал преступные решения и считал победу в схватке за власть приоритетом большим, чем жизнь соотечественников и гражданский мир.

Недаром Ельцин всячески препятствовал проведению парламентского расследования обстоятельств, приведших к кровавой бойне октября 1993 года. Созданная в Госдуме комиссия по расследованию была ликвидирована.

Ельцинской команде удалось на ближайшие годы с помощью жестокости и крови утвердить и обезопасить себя. Акция устрашения была такова, что на десятилетия протестная активность была задавлена.

И всё же. Это был первый опыт гражданского сопротивления, пусть и неумелый. Это было пробуждение гражданского самосознания. Люди, брошенные в нищету и выживавшие, кто как может, выступали за Конституцию и против антиконституционных решений президента, против роспуска законно избранного парламента.

В октябре 93-го на берегу Москвы-реки был расстрелян не просто парламент, была расстреляна вера людей в демократию и либерализм.

Мы снова стоим на пороге больших перемен. Только-только начинающий крепнуть стержень национального сознания снова старательно ломают.

Процветают сепаратизм и воровство всех мастей, алкоголизм, наркомания, сексуальный беспредел и упадок морали. Эти процессы, словно болезни, точат и губят государственный механизм. Учла ли власть, учли ли мы с вами роковые уроки октября девяносто третьего года?

Александр Николаевич КРУТОВ, "Русский Дом", №10, 2013г.